Лаури Райд: при зеленом переходе можно быть двигателем или прицепом

За последние пару десятилетий Эстония предприняла важные шаги для сохранения окружающей среды. По сравнению с 1990 годом Эстония сократила свои выбросы на 64%. Количество природных заповедников Эстонии за последнее десятилетие увеличилось более чем вдвое, и они являются одними из крупнейших в Европе. На Сааремаа и Хийумаа в период восстановления независимости увеличился объем наших лесов. Определены сроки, когда мы начнем сжигать горючий сланец для производства энергии.

Сейчас крупные государства только начинают формулировать цели под руководством Евросоюза, и то, чего достигла Эстония до сих пор, больше не принимается в расчет. Прибавьте к этому наш обычай усердно перенимать у Европы ограничения, которых нет в соседних странах, и вскоре мы можем объявить себя заповедником. Мы потеряем конкурентоспособность, высокооплачиваемые рабочие места, налоговые поступления, а также право самим решать, как использовать наши ресурсы.

Мы движемся к ситуации, в которой наше лесное хозяйство или использование горючего сланца будем управляться из брюссельского офиса, а не в соответствии с нашей реальной ситуацией или потребностями. Европейский союз сформулировал Европейский зеленый курс (European Green Deal) в первую очередь как стратегию роста, а не как предлог для снижения или замедления конкурентоспособности. Это дополнительный аргумент задуматься о тех направлениях роста, которые способствуют увеличению добавленной стоимости и конкурентоспособности посредством зеленых инноваций нашей страны.

Вице-президент Европейской комиссии Франс Тиммерманс во время своего визита в Эстонию говорил о том, как Эстония должна ценить древесину и создавать биоматериалы, которые впоследствии можно будет использовать для экологически чистых продуктов. В то же время Европейский союз принял решение о более строгих ограничительных рамках для лесного хозяйства стран, богатыми лесами, чтобы временно увеличить секвестрацию углерода, что означало бы сокращение объемов лесозаготовок, которое остановит любое развитие в этом секторе.

Кстати, климатологи считают, что такой подход может улавливать способствует секвестрации углерода только на бумаге. Прирост хозяйственных лесов превышает 14 млн куб. м в год, из которых объемы вырубок были значительно ниже.

Здесь, однако, возникает противоречие: завод по производству биопродуктов, одобренный Тиммермансом, требует долгосрочных инвестиций, которые очень трудно сделать, если при этом на исходный материал для завода, древесину, налагаются ограничения, и нет юридической определенности в будущем. Как оценить древесину, которой нет?

Вместо того чтобы идти на необоснованные ограничения в качестве страны, богатой лесами, древесину следует использовать разумно и зафиксировать CO2 в долгосрочных продуктах с более высокой добавленной стоимостью, что поможет заменить, например, нефтепродукты. В настоящий момент мы без особых обсуждений отказываемся от нашего богатства, чтобы покрыть углеродные квоты крупнейших европейских держав.

Ежегодно из Эстонии экспортируется примерно 2,5 миллиона кубометров некачественной, так называемой бумажной древесины и щепы, а это означает, что государство теряет до 250 миллионов евро в год. Мы не можем строить дома, производить пиломатериалы или мебель из этой древесины. Однако такая древесина идеально подходит для химической переработки, из которой производятся разнообразные упаковки, бумага и средства гигиены в странах Северной Европы, а также сырье для фармацевтической и пищевой промышленности.

Сегодня эти деньги поступают в скандинавские страны, где 60 процентов лесозаготовок используется на биоперерабатывающих заводах при производстве ценных продуктов, в том числе нашей древесины, отправляя налоговые поступления и создавая хорошо оплачиваемые рабочие места.

Во время своего визита Франс Тиммерманс подчеркнул, что зеленый переход должен быть планом развития, а не регресса Европы. Сделаем же так, что при этом переходе Эстония войдет в лигу развивающихся, а не деградирующих.

Источник: https://rus.err.ee/1608620713/