Ахти Асманн: в чем цель – в устойчивом увядании или росте уровня жизни?

Налоговая политика Эстонии проста. Государство говорит, что ему нужно больше денег, и каждый человек может сообщить государству, какой налог он предпочитает платить в увеличенном размере.

Государственный план разработки закона о климате на первый взгляд выглядит столь же простым. Беря за основу согласованную на уровне ЕС цель, согласно которой чистый уровень выбросов парниковых газов к 2050 году должен стать нулевым, правительство в рамках конкурсов идей и мероприятий по сбору мнений предлагает общественности возможность выбрать очередность, в которой она согласна с вводимыми государством ограничениями.

Однако на практике все оказалось гораздо сложнее, в частности, по той причине, что с самого начала не смогли четко сформулировать вместе с целью климатического закона, какую проблему по существу он призван решить. Одни говорят о конкурентоспособности, другие - о биоразнообразии, а третьи вспоминают, что речь все же идет о сокращении выбросов парниковых газов.

Выдержка из "Зеленого курса" ЕС: "Это новая стратегия экономического роста, цель которой - превратить ЕС в справедливое и обеспеченное общество с современной, ресурсоэффективной и конкурентоспособной экономикой, с нулевыми чистыми выбросами парниковых газов к 2050 году и где рост экономики больше не увязан с использованием ресурсов".

Инициаторы эстонского закона о климате, к сожалению, не дают четкого ответа, должен ли этот закон также обеспечить нам экономический рост. Однако нечетко сформулированная цель лишает смысла дискуссию о решениях. Поэтому общим знаменателем дебатов по поводу закона о климате скорее служит строка из песни Anarchy in the UK британской группы Sex Pistols: "Don't know what I want, but I know how to get it" (Не знаю, чего я хочу, но знаю, как это получить).

Европа в зеленом переходе выбрала путь командной экономики. Общеевропейская цель устанавливается директивой прямого применения в отношении государств-членов, а государства-члены устанавливают права, обязанности, ответственность и механизм решения проблем. В Эстонии последний механизм отсутствует, и этот пробел должен быть восполнен эстонским законом о климате.

Таким образом, закон о климате должен ответить на следующие вопросы, пока остающиеся открытыми: какова цель Эстонии, какие ограничения считаю необходимым применить и какими темпами, а также являются ли они соразмерными, эффективными с точки зрения затрат и конституционными.

Кроме того, необходимо описать механизм на случай возникновения конфликтов с исполнением закона. Последний имеет особенно важное значение, поскольку на данном этапе никто на самом деле не знает, как и какой ценой можно достичь цели по нулевым выбросам к 2050 году.

Как написать закон, возможность исполнения которого остается неясной?

Европа и Эстония поставили себе очень амбициозные цели на 2035 год. При этом назойливо много говорят о планах и о том, как будут развиваться технологии для выполнения этих планов. Но при этом забывают, что срок - всего десять лет.

Достижение цели за такой срок предполагает немедленное промышленное внедрение уже готовых технологий. Поэтому ссылаться на перспективные технологии для достижения целей, это в лучшем случае невежество, а в худшем - введение в заблуждение.

При определении темпов продвижения к климатической нейтральности в эстонском законе о климате следует прежде всего оценить, какие технологии могут быть внедрены немедленно, а какие все еще находятся на стадии разработки. Устанавливаемые в законе о климате (промежуточные) цели должны учитывать реалистичные варианты. В законе также должен быть предусмотрен механизм корректировки на случай более быстрого или более медленного развития технологий.

У климатических фундаменталистов имеется решение даже в отсутствие технологий: запрет или ограничение. Для сохранения здравого смысла в законе нужен механизм, обеспечивающий научно обоснованную и независимую оценку воздействий. Чтобы обеспечить независимость и исключить ситуацию, когда активиста путают с доктором наук, члены научного совета должны назначаться университетами или Академией наук.

Нарушат ли возможные ограничения нормы неприкосновенности частной собственности, закрепленные в конституции Эстонии, и в какой степени - это уже отдельный вопрос, который должен решаться юристами и судами.

О налоговых доходах и конкурентоспособности экономики

Социальная концепция эффективности затрат означает, что затраты общества и индивида должны быть разумными и соизмеримыми с достигаемым благом. Для климатических фундаменталистов этот аргумент непостижим, поскольку для них речь идет о вопросе жизни и смерти. Никакая цена не будет слишком велика, чтобы избежать смерти.

Спорить на метауровне трудно. Но на практическом уровне каждый человек должен спросить себя, готов ли он и способен ли он платить, например, за продукты питания, перевозка которых осуществляется работающим на зеленом водороде транспорте, который в четыре раза дороже? Или отказаться от жизни в деревне и начать копить деньги на покупку квартиры в городе, жизнь в котором устроена по принципу "все необходимое в 15-минутной шаговой доступности"?

Европа борется с инфляцией. Лучший способ справиться с ней - повышение процентных ставок и охлаждение экономики. Зеленый переход, по имеющимся на данный момент данным, приведет к значительному росту цен, поскольку новые решения будут явно дороже. Насколько большую инфляцию мы готовы терпеть?

Климатические политики выдвигают две встречные идеи. Ограничение/запрет деятельности, связанной с выбросами парниковых газов, и создание новых дотационных механизмов для реализации дорогостоящих идей. Попросту говоря, планируется отказаться от части налогов, поступающих от предприятий, и потратить временно доступные доходы от продажи квот на выбросы парниковых газов на субсидирование "зеленых" инициатив.

В какой-то момент наступит будущее, в котором больше не будет покупателей квот на выбросы парниковых газов, потому что не будет выбросов парниковых газов. Исчезнут доходы от продажи квот на выбросы парниковых газов в размере более 300 млн евро в год, а также очень большие суммы в виде налогов на бизнес и потребление (акцизы на топливо, более 100 млн евро в виде налоговых поступлений от сланцевых предприятий, налоги от сокращающегося сектора лесного хозяйства).

Эстония проголосовала за то, чтобы прекратить продажу автомобилей с двигателями внутреннего сгорания в Европе не позднее 2035 года. Какие налоги на потребление заменят акцизы на топливо? Какие налоги заменят в будущем доходы от продажи квот на выбросы? Мероприятия по сбору мнений - не то место, где стоит искать ответы на подобные вопросы.

К 11 апреля уже тысяча европейских промышленных предприятий и организаций подписали Антверпенскую декларацию, призывающую Европейскую комиссию и государства-члены ЕС немедленно приступить к разработке промышленного соглашения на период 2024-2029 годов с целью создания предпосылок для "зеленого перехода" и сохранения конкурентоспособности европейской промышленности.

Эта декларация, которая не освещалась в публичном пространстве в Эстонии, призывает очень серьезно отнестись к способности Европы развивать свою экономику и достигать поставленных целей. Европа осознала, что нарисованные вилами на воде концепции вышли далеко за рамки реальных возможностей.

Вещи, которыми пользуются люди, нужно производить. Государство предоставляет услуги за деньги, которые оно собирает с создаваемой добавленной стоимости. Для внедрения новых технологий необходимо, чтобы эти технологии существовали. Я надеюсь, что у авторов закона о климате хватит здравого смысла провести различие между осуществимым и неосуществимым.

Источник: https://rus.err.ee/