Рауль Эаметс: зачем нам столько студентов?

В последнее время в прессе часто появляются публикации о финансировании университетов. Пишут о том, как университеты могли бы обеспечить себе академическую смену, о необходимости изменить модель финансирования и даже о том, что автономия университетов поставлена под угрозу, а их права ограничиваются.

Почему вокруг высшего образования столько шума?

На самом деле причины вполне прозаические. Настало время считать цыплят, то есть Министерство образования и науки ведет переговоры с вузами об административных договорах. Говоря простыми словами, сейчас обсуждается, сколько денег государство должно выделить вузам на финансирование их учебной деятельности.

Особенно сильный протест вызвало намерение министра образования оставить какую-то сумму в своем распоряжении, чтобы с помощью финансовых стимулов направлять университеты к преподаванию тех специальностей, которые нужны государству. Примерно 14 миллионов, что составляет чуть менее 5% от предусмотренной на следующий год пособий на деятельность. Не кажется такой уж большой суммой.

Имеет ли министр образования право указывать университетам, чему они должны учить?

Разумеется! По крайней мере до тех пор, пока деньги налогоплательщиков Эстонии составляют большую часть бюджета университета. В случае Тартуского университета доля средств налогоплательщиков в общем бюджете составляет примерно 80%. На самом деле больше, ведь средства Европейского союза тоже являются деньгами налогоплательщика.

Пострадает ли автономия университетов или академическая свобода из-за этих 5%? На самом деле не пострадает.

Камень надо бросить и в огород министерства. Университетам дали возможность гулять на слишком длинном поводке, если использовать метафоры владельцев собак.

С незапамятных времен (примерно с 2013 года) Министерство образования решило, что у разных университетов должны быть разные сферы ответственности и на их основании государство будет выделять деньги на преподавание. Например, экономика была сферой ответственности Тартуского университета, а бизнес – Таллиннского технического университета. Вскоре появились сопутствующие сферы ответственности, и в целом вся система развинтилась, потому что при финансировании университетов принципов этих сфер ответственности строго не придерживались. Надеялись, что вузы сами договорятся, кто чему учит, и система станет сама себя регулировать снизу вверх. Не стала.

Приведу простой пример: одна из причин споров сейчас – преподавание юриспруденции в разных вузах. Министерство решило, что юридическое образование должен давать только Тартуский университет. При этом требование было установлено довольно мягко, то есть за его нарушение никаких санкций не следовало. В результате сейчас будущих юристов готовят в трех высших учебных заведениях.

Теперь Министерство образования пытается повлиять на ситуацию через пособия на деятельность, говоря, что деньги получат те, в чью сферу ответственности это входит, а остальные могут преподавать на свои деньги. Это похоже на попытку загнать обратно в тюбик уже выдавленную зубную пасту. С самого начала все было пущено на самотек, и изменить что-то сейчас очень сложно.

Другой классический пример – консолидация высшего образования. По-моему, все отчеты о высшем образовании, написанные за время после восстановления независимости, говорили о том, что у нас слишком много дублирования, не хватает преподавателей, не хватает денег. Можно добавить, что, учитывая нынешнюю демографическую ситуацию, скоро не будет хватать и студентов. В итоге констатируется, что вузы следует подсократить, а какие-то – объединить. Снова надеялись, что все решится само по себе.

Ничего не происходит на добровольных началах, а политической воли что-то решительно реорганизовать, по-видимому, нет.

В результате деятельность университетов разрастается как на дрожжах, и, конечно, в какой-то момент мы окажемся в ситуации, что на всех денег не хватит.

Очевидно, прав академик Яак Аавиксоо, который разложил финансирование высших учебных заведений по полочкам. Как человек с опытом руководства двумя университетами он прекрасно знает жизнь вузов изнутри.

Процитирую профессора Аавиксоо: "Я убежден, что без структурных изменений в схеме финансирования как на уровне государства, так и на уровне университетов большинство проблем вузов неразрешимы".

Что тут еще добавишь. Пора начинать менять систему. Массовое образование нельзя финансировать по тем же принципам, что элитарное.

Второе очень глубокое замечание, которое я вынес из статьи Аавиксоо и которое как экономист полностью поддерживаю: если мы старательно закачивали деньги в науку, а по расходам на инновации являемся примером в Европе, то почему падает производительность нашей экономики? Даже Литва нас уже обошла.

Где эффект и инновационные предприятия, которые должны были привести эстонскую экономику к новому росту?

Согласно свежей новости, по научной значимости, то есть по цитируемости научных статей на одного ученого, мы занимаем третье место в мире. Я не буду рассуждать здесь о том, равен ли вклад отдельного ученого в статью с 300 авторами вкладу в статью с тремя авторами.

Пусть об уместности этих индикаторов спорят те, кого это касается. Но я бы спросил: каково влияние этой цитируемости на благосостояние и экономику нашего государства?

Можно сказать, что это риторические вопросы, но в реальности надо признать, что достижения нашей науки до экономики, увы, не дошли. По крайней мере не так, чтобы что-то было заметно на макроуровне.

Если мы не исходим из того, что высшее образование должно что-то возвращать экономике, а должно просто производить элиту общества – как это было на протяжении веков, – то зачем нам те 35 000 студентов, черпающие сейчас знания в высших учебных заведениях? Сможет ли наше маленькое государство содержать требующую таких затрат элиту? Сомневаюсь.

Следовательно, столько студентов в университетах не нужно. Что и следовало доказать.

Источник: https://rus.err.ee/